Неточные совпадения
Когда Самгин проснулся, разбуженный железным громом, поручика уже не было
в комнате. Гремела артиллерия, проезжая рысью по булыжнику мостовой, с громом железа как будто спорил звон колоколов, настолько мощный, что казалось — он волнует воздух даже
в комнате. За кофе следователь объяснил, что
в городе назначен смотр артиллерии, прибывшей из Петрограда, а
звонят, потому что — воскресенье, церкви зовут к поздней обедне.
Огромный, пестрый
город гудел, ревел, непрерывно
звонили сотни колоколов, сухо и дробно стучали колеса экипажей по шишковатым мостовым, все звуки сливались
в один, органный, мощный.
— Да ведь весь
город говорит. Только
в колокола не
звонят.
— То есть я ведь не утверждаю, но
в городе уже
звонят, что она-то и сводила.
Не мог он тоже слышать, что
в городе уже «
звонят» про предводительшу, опять-таки по краткости срока.
Небольшие
города Германии, которые попадались им на дороге и
в которых они иногда для отдыха Егора Егорыча останавливались, тоже нравились Сусанне Николаевне, и одно
в этом случае удивляло ее, что она очень мало слышала
в этих городках, сравнительно с нашими, колокольного звона, тогда как, прослушав из уст Егора Егорыча еще
в самые первые дни их брака его собственный перевод шиллеровского «Колокола», ожидала, что
в Германии только и делают, что
звонят.
Егор же Егорыч,
в свою очередь, тоже опасаясь, чтобы не очень уж расстроить Миропу Дмитриевну, не стал более продолжать и,
позвонив, приказал вошедшему Антипу Ильичу пригласить
в гостиную Сусанну Николаевну, которая, придя и заметив, что Миропа Дмитриевна была какая-то растерянная, подсела к ней и начала расспрашивать, как той нравится после Москвы жизнь
в губернском
городе.
С этою-то радостною вестью Строгоновы приехали к Иоанну, и вскоре после них прибыло Ермаково посольство. Ликованье
в городе было неслыханное. Во всех церквах служили молебны, все колокола
звонили, как
в светлое Христово воскресенье. Царь, обласкав Строгоновых, назначил торжественный прием Ивану Кольцу.
Кроткий весенний день таял
в бледном небе, тихо качался прошлогодний жухлый бурьян, с поля гнали стадо, сонно и сыто мычали коровы. Недавно оттаявшая земля дышала сыростью, обещая густые травы и много цветов. Бил бондарь, скучно
звонили к вечерней великопостной службе
в маленький, неубедительный, но крикливый колокол.
В монастырском саду копали гряды, был слышен молодой смех и говор огородниц; трещали воробьи, пел жаворонок, а от холмов за
городом поднимался лёгкий голубой парок.
— Спешить, спешить! — вскричала она, встрепенувшись. —
В ней главная беда, главная опасность, и если все эти мерзавцы нас не оставят одних, раззвонят по
городу, — что, уж верно, и сделано, — то все пропало! Она не выдержит этой всей кутерьмы и откажется. Во что бы то ни стало и немедленно надо увезти князя
в деревню! Слетаю сама сперва, вытащу моего болвана и привезу сюда. Должен же он хоть на что-нибудь, наконец, пригодиться! А там тот выспится — и отправимся! — Она
позвонила.
В городе звонили колокола, призывая к поздней обедне. Тихон встряхнул деревья на плече своём и пошёл, пристукивая по земле железной лопатой, говоря всё так же спокойно...
—
В городах-то, Капинет Петрович, пословица говорится, толсто
звонят, да тонко живут, — отвечал старик с умной улыбкой, — где нам за ними гоняться.
С поля налетал холодный ветер, принося мелкую пыль отдаленного дождя.
В окнах домов уже вспыхивали желтые огни. По времени надо бы к вечерне
звонить, а колокола не слышно,
город облегла жуткая тишина, только ветер вздыхал и свистел, летая над крышами домов, молча прижавшихся к сырой и грязной земле.
На белой колокольне Михаила-архангела, к приходу которого принадлежала Стрелецкая, толкалось
в эти дни много праздного разряженного народа: одни приходили посмотреть на
город с высоты, стояли у шатких деревянных перил и грызли семечки из-под полы, чтоб не заругался сторож; другие для забавы
звонили, но скоро уставали и передавали веревку; и только для одного Меркулова праздничный звон был не смехом, не забавой, а делом таким серьезным и важным,
в которое нужно вкладывать всю душу.
Но все напрасно оглядывались: «куда он делся», — дьякона уже не было; он исчез, как нахалкиканец, даже и без свечки. Она, впрочем, была и не нужна, потому что на небе уже светало и
в городе звонили к рождественской заутрене.
Они сели именно как раз, когда
в городе звонили к вечерне и горожане, низко раскланиваясь друг с другом, тянулись
в церкви исповедоваться, так как описываемое мною событие происходило
в пятницу на шестой неделе Великого поста.
Во всех попутных
городах,
в ожидании светлейшего триумфатора,
звонили в колокола, стреляли из пушек, зажигали роскошные иллюминации.
Стояла чудная теплая ночь.
В городе царствовала какая-то торжественная тишина, изредка прерываемая отдаленным стуком экипажа. На улицах было пусто — все были
в церквах. Но чу… раздался звон колокола, сперва
в одном месте, затем, как эхо,
в нескольких других и, наконец,
в воздухе повис, как бы шедший сверху, какой-то радостный, до сердца проникающий гул — это
звонили к обедне… Сергей Прохорович, с удовольствием вдыхавший
в себя мягкую свежесть теплой ночи, перекрестился…